10 лучших классических фильмов, снятых в Париже

Лента по сценарию Жака Превера была снята в период оккупации немцами Парижа. Действие фильма разворачивается в Париже 1840-х годов и повествует об истории любви Гаранс и Батиста. Одна из ключевых сцен происходит на бульваре дю Тампль, известном в то время как Криминальный бульвар.
«Ты улыбнулась мне! Не отрицай этого, ты улыбнулась мне. Ах, жизнь так прекрасна — как и ты. И теперь я никогда не покину тебя. Куда мы идем? Что такое! Мы вместе только две минуты, а ты уже хочешь оставить меня. Когда я снова тебя увижу?»
Гаранс отвечает: «Скоро, быть может. Кто знает, что как сложится дальше?» «Но Париж так огромен», — сетует влюбленный. «Нет, Париж очень мал для тех, как мы, с такой великой любовью».

Мелодия и слова, возможно, были уже написаны в 1938 году, но теперь они навсегда ассоциируются с Джином Келли и Лесли Карон, импровизирующими танец возле Сены под Новым мостом.

«Ясно, что наша любовь будет длиться не один год, но вечность и один день. В то время как Скалистые горы могут упасть, Гибралтар может рухнуть. Они сделаны всего лишь из глины, наша же любовь останется в веках».

В этом шедевре жанра нуар блистает безукоризненный Жан Сервэ: его герой, бывший заключенный, мечтает совершить своё последнее крупное ограбление ювелирного магазина — на углу улицы Де ля Пэ Вандомской площади. Это место и сегодня по-прежнему заполнено ювелирами, слоняющимися элегантными людьми и теми величественными османскими зданиями, которые, прямо как и в фильме, могли бы стать идеальным местом для великолепной аферы.

Был период, когда Голливуду явно недоставало французского экзистенциализма, о чем и свидетельствует одна из лучших сцен в киноленте Стэнли Донена, где в главных ролях — Фред Астер и Одри Хепберн. Одетые полностью в черное, Фред и Одри идут в джазовый подвальчик, «Le Caveau de la Huchette», где они курят, танцуют и беседуют с парижским философом — выглядящим тут совсем по-голливудски Жаном-Полем Сартром… По этому случаю режиссер переименовал экзистенциализм в «базальный метаболизм».

В оригинальной картине Жана-Люка Годара мы видим Анну Карину, Сами Фрея и Клода Брассера, участвующих в гонке против времени, чтобы побить мировой рекорд в забеге по галереям Лувра. Спустя 37 лет Бернардо Бертолуччи отдаcт дань уважения французскому кинематографисту, когда Ева Грин, Луис Гаррель и Майкл Питт делают то же самое в его «Мечтателях» (The Dreamers).
Неслучайно Квентин Тарантино назвал свою продюсерскую компанию Band Apart — прямая аллюзия на годаровских «Посторонних» (в оригинале «Bande à Part»). «Они прочли в вечерней газете «Франс Суар», что один американский турист пробежал галереи Лувра за девять минут 45 секунд, и они решили побить этот рекорд», — произносит сам Годард за кадром.

Многие парижане расскажут вам, что знаменитое «Кафе де дё маго» — только для американских туристов или для фанатов Сартра и Симоны де Бовуар. Оно, впрочем, ещё и для любителей кино. Именно здесь были сняты культовые сцены из шедевра Жана Эсташа «Мамочка и шлюха», где в главной роли анфан террибль новой волны — Жан-Пьер Лео. В одной из сцен, признавшись, что у него нет денег, чтобы заплатить счет за роскошный обед, он говорит: «Если у тебя нет денег, это ещё не повод плохо питаться». И впрямь!

Любой синефил, проходя по мосту Бир-Хакейм в Париже, обязательно вспомнит зазывную джазовую мелодию саксофониста Гато Барбьери и прогуливающегося Марлона Брандо из скандальной киноленты Бернардо Бертолуччи. Каждый раз, что проходишь там, некая дрожь пробегает по позвоночнику…
«Давайте выпьем тост за нашу жизнь в стране», — говорит подвыпивший Марлон Брандо. «Я буду твоей коровой», — отвечает в равной степени опьяневшая Мария Шнайдер.

После фильма, открывшего миру Жюльет Бинош, невозможно не влюбиться в эту французскую девчонку. В одной завораживающей сцене Бинош погружается в бирюзовый бассейн под стеклянной крышей. После выхода фильма парижане бросились к бассейну на улице Понтуаз, с его галереями в стиле арт-деко и отдельными кабинками, чтобы почувствовать себя, как Бинош в воде. «Раньше я была счастлива, они меня любили, и я тоже их любила. Теперь мне осталось только одно: ничего не хочу, я не хочу никаких вещей, воспоминаний, друзей, любви, они все ловушки.»

В этой ленте девяностых Аллен отдает дань уважения золотому веку Голливуда. Нью-йоркский кинематографист выбрал Набережную Турнель на левом берегу с видом на Нотр-Дам, чтобы снять Голди Хоун, танцующую буквально в воздухе. Вуди Аллен спрашивает Голди Хоун: «Ты помнишь это? Я сжал тебя в моих объятиях, уличные фонари загорелись. Ты помнишь песню, которую ты пела?» Голди начинает напевать: «С любовью покончено, я больше никогда не полюблю …»

Для своего фильма австрийский режиссер Михаэль Ханеке не стал полагаться на случай в выборе места съемок. Для рассказа истории об убийстве и вуайеризме ему требовался редкий парижский пейзаж: дом на тихой улице. И такой нашелся улице Ирис в квартале Бют-о-Кай.
«Мы стреляли по дому. Должно быть, он скрывается там некоторое время. Плёнка длится более двух часов. Кому такое покажется забавным?»